Помню, в начале второй пятилетки Аркадий Северный

Помню, в начале второй пятилетки
Стали давать паспорта.
Мне не хватило «рабочей» отметки,
И отказали тогда.

Что же мне делать со счастием медным?
Надо опять воровать.
Помню, решил я с товарищем верным
Банк городской обокрасть.

Помню ту ночь легендарную темную –
Быстро в санях мы неслися втроём,
Лишь по углам фонари одиноко
Тусклым мерцали огнем.

В санях у нас под медвежьею полостью
Жёлтый лежал чемодан.
Каждый из нас, из решившихся полностью,
Холодный нащупал наган.

Вот мы подъехали к зданью высокому,
Вышли и тихо пошли,
А сани с извозчиком быстро отъехали;
Снег заметал их следы.

Двое зашли в подворотню высокую,
Чтобы замки отпирать.
Третий остался на улице тёмной,
Чтобы на стрёме стоять.

Вот мы зашли в помещенье знакомое –
Стулья, диваны, шкафы,
Денежный ящик с печальной истомою
Тупо смотрел с высоты.

Сверла английские - быстрые бестии,
Словно три шмеля в руках,
Вмиг просверлили четыре отверстия
В сердце стального замка.

Дверца открылась, как крышка у тачки, -
Я не сводил с неё глаз.
Деньги советские ровными пачками
С полок глядели на нас.


Помню, досталась мне сумма немалая –
Ровно сто тысяч рублей.
Мы поклялись не замедлить с отвалом
И выехать в этот же день.

Прилично одетый, с красивым букетом,
В сером английском пальто,
Город в семь тридцать покинул с приветом,
Даже не глянул в окно.

Вот я очнулся на маленькой станции
С южным названьем под стать.
Город хороший, город пригожий –
Здесь я решил отдыхать.

Здесь, на концерте, я с ней познакомился,
Начал кутить и гулять.
Деньги мои все, к несчастию, кончились –
Надо опять воровать.

Деньги мои, словно снег, все растаяли –
Надо вернуться назад,
Вновь с головою браться за старое –
В хмурый и злой Ленинград.

Помню, подъехали к зданью знакомому,
Только совсем не к тому;
Шли в этом доме не раз ограбления,
Знало о том ГПУ.

Сразу раздалося несколько выстрелов,
Раненный в грудь, я упал
И на последнем своём преступлении
Карьеру вора потерял.

Возьмите газету «Вечерняя правда»,
Там, на последнем листе,
Все преступления Ленинграда
И приговоры в суде.

Жизнь развесёлая, жизнь поломатая,
Кончилась ты под замком!..
Только вот старость - старуха горбатая –
Бродит с клюкой под окном.